Сегодня она была почти красивой. По крайней мере макияж, как когда-то раньше, и черные волосы расчесаны ровно, гладко. Она шла в длинном черном пальто, еще совсем недавно заброшенном на вешалке, и ветер норовил сбить ее с ног, задувая в лицо и путая полы пальто. Но она же, блядь, все еще не разучилась ходить ровно, четко, гордо неся себя через пространство, шагая по наледи и насмешливо устало иногда думала,а что если оступится на льду? И упадет вот прямо тут на груду камней прямо посреди поля, где носятся машины. И понимала, что нет, не упадет,у нее просто нет на это права. Она пойдет дальше. И только слезы смаргивать будет, глотая соль в горле, потому что и плакать-то права у нее нет, она уже и не умеет, осталось только сдавленное отчаяние, которым она давила рыдания и снова и снова глотала соль. И шла через ветер и пустырь.